В первом номере журнала за 1976г. Н.Захаров познакомил читателей с теми рыбами, которых ввез в СССР О.П.Шашин. Среди них оказались сомы, пойманные в болотистой местности недалеко от Пуэнт-Нуара (Народная Республика Конго) в 1972г. В статье они названы Clarias angolensis. Сомов было два, их размер не превышал 10см. Окраска варьировала от темно-шоколадной до светло-серой, тело покрыто едва заметными точками.

За минувшие годы эти рыбы выросли и оказались парой. В 1976г. их удалось развести, В связи с этим у меня возникли два вопроса: правильно ли определена видовая принадлежность этих сомов и были ли раньше случаи их разведения в аквариуме?

Прежде всего несколько слов об их видовой принадлежности. Для опытного аквариумиста не составляет труда отнести вновь встреченную рыбу к той или иной токсономической группе (отряд, семейство, род). Не составило труда отнести и этих сомов к роду Clarias – мешкожаберным сомам. Сложнее оказалось с видовой принадлежностью, хотя вскоре стало ясно, что из нескольких африканских видов речь может идти о двух – клариас ангольский и клариас плоскоголовый. К сожалению, большего уточнения с полной достоверностью достичь не удалось – видовые формулы этих двух клариасов совпадают; в первом случае D 70–82, А 55–63, во втором случае – D 65–70, A 56–62^* Таким образом, А может быть идентичным, а D совпадает на цифре 70. Для того, чтобы точно определить вид, надо иметь статистически достоверное число замеров, в нашем же распоряжении всего две разнополых рыбки. Ареалы и размеры их совпадают. У одного вида, правда, более широкая голова, но согласитесь, что для сравнения по этому признаку необходимы более узкие головы другого вида, которых, увы, нет. Остается окраска. Она тоже слабо различается, да еще и варьирует в зависимости от условий содержания и настроения рыб. Тем не менее, основываясь на окраске как на видовом признаке, я склонен считать, что в моих аквариумах плавают не ангольские, а плоскоголовые клариасы – Clarias platycephalus Boulenger, 1902,

Когда в ваши руки попадает новая рыба, естественно, вы мечтаете ее развести. Но как развести дикаря, пойманного в природе, о котором в литературе почти ничего нет? В журналах ГДР, ЧССР, США я читал статьи об этих сомах, но везде указывалось, что клариасы пока не разведены.

Оставалось наблюдать и делать "открытия" самому.

Клариасы – ночные животные, живут в реках, ручьях, болотах с тинистым грунтом. Поскольку вода в мелких стоячих водоемах сильно прогревается и содержит мало кислорода, у них в ходе эволюции сформировался дополнительный орган дыхания – наджаберный мешок, расположенный сверху и позади жабр. Этот орган резервный, он функционирует лишь в случаях, когда сом попадает в бедную кислородом воду. Поэтому в аквариумах клариасы поднимаются за атмосферным воздухом нерегулярно, чаще после еды. Наличие этого органа позволяет содержать клариасов в любой аквариумной воде, в любом (конечно, до известных пределов) объеме аквариума. На родине клариасов мелкие заводи и болотца в сухой период пересыхают, и сомы пережидают засуху, зарывшись в ил; некоторые виды впадают в спячку до периода дождей. Способность усваивать атмосферный воздух позволяет сомам переползать по влажной траве в более глубокие водоемы. Впрочем, в аквариумах они редко используют эти свои "таланты": я постоянно держу их без крышки, и лишь однажды сильно испуганный клариас выпрыгнул из воды.

Хотя эти сомы ночные, в отличие от многих других сородичей они активны в аквариумах и днем: либо плавают, либо сидят на грунте, характерно приподняв переднюю часть туловища. О внешнем виде клариаса можно судить по снимку: голова плоская, пасть широкая, глаза маленькие. Украшение головы – 8 длинных усов (у взрослых рыб они до 12см). Сломанные отпавшие усы способны отрастать вновь. Тело за головой становится округлым, затем плавно утоньшается к хвосту и постепенно становится все болев сжатым с боков. Хвостовой плавник круглый, несоразмерно маленький, спинной начинается сразу за головой, анальный тоже длинный, хотя и короче спинного. Грудные плавники снабжены шипами. Укол их болезненный, хотя и не столь сильный, как, например, у ядовитых сиамских косаток. Сомы практически всеядны. Но у них есть и любимые блюда, например, кусочки куриной печенки. К другим рыбам, особенно крупным, индифферентны, могут пугнуть, слегка погонять. Больных и слабых мелких рыб поедают, затягивая со струей воды в пасть. Однажды, пытаясь выгнать крупную косатку из укрытия, сом схватил ее за рыло и сильно повредил. Но с цихлидами, ктенопомами, лабео, водяными лягушками и черепахами рыбы уживаются хорошо.

Отличить пол у сомов, по моим наблюдениям, можно по форме и окраске. Самка имеет более полное, порой отвисающее вниз брюшко, сверху она тоже полнее. Самец имеет плоскую линию живота, при взгляде сверху он тоже стройный, окраска у него более темная (нередко совершенно черная или темно-серая), самка же чаще светло-серая, а порой даже грязно-белая.

Что касается взаимоотношения полов, то в межнерестовый период рыбки живут большей частью мирно, хотя в тесном водоеме порой бывают бурные и шумные драки, правда, без травм. Созревающая к нересту пара начинает танцы – это забавное и красивое зрелище в большом и глубоком водоеме. Сомы долго плавают один за другим, потом становятся вертикально и обвивают друг друга. Такие пируэты повторяются все чаще, самец нежно относится к подруге, часто гладит ее усами, толкает в бок мордой. На нерест я отсадил сомов в небольшой водоем (80л) – это тоже новость, считалось, что для них необходим просторный водоем. На дно были положены керамические трубы, а поверхность застилал папоротник цератоптерис с мелкоиссеченным листом.

Вечером в аквариуме начались бурные события. Сомы носились друг за другом, ворочали трубы, грохот стоял на всю квартиру. Должен сознаться, что сам акт нереста я не проследил: помешали другие дела. Утром, перед уходом из дому, я все-таки заглянул в аквариум. Крупная кремовая икра была отложена жаркой ночью при температуре 28° (в литературе высказано предположение, что достаточно 26°), но не в укрытии, как ожидали некоторые биологи, а на поверхности трубы. Самка была в плачевном состоянии: плавники порваны, тело в синяках и кровоподтеках, наджаберные органы оказались почему-то вздутыми. Вероятно, самец не давал ей двинуться, не подпускал к икре и к поверхности воды. Опять новость: считалось, что ухаживать за потомством должны оба родителя. Самку пришлось отсадить на лечение.

Вечером я подсчитал икринки – примерно 350 штук диаметром 1,7мм. Небольшая часть икры побелела, но самец не удалял их. Периодически он ложился на кладку и движением тела создавал сильный ток воды. Когда через 36 часов произошел выклев, я включил сильное продувание и убрал самца. Прозрачные личинки длиной 4мм появились в массе на третий день и повисли на камнях, растениях, стенках. На шестой день я попробовал кормить их инфузорией и коловраткой, но безрегультатно. Тогда дал им белый порошок – корм для мальков из ГДР, и они стали охотно есть его.

Мои дела сложились так, что мне пришлось уехать на двенадцать дней. Нерест пришелся на самую жаркую неделю холодного лета, к моему же приезду в аквариуме было лишь 14°. В углу я заметил всего 4 – 5 сомиков. Сразу поставил грелку с реле на 28°. На следующий день вода нагрелась. Днем аквариум был по-прежнему пустым – изредка проносились один-два малька, зато вечером аквариум буквально кишел личинками. Они активно набрасывались на порошковый корм, все остальное есть не желали. Личинки предпочитали собирать корм со дна, с листьев, с поверхности, перевернувшись брюшком кверху.

От порошка мальки сразу перешли к трубочнику. В воде они корм ловили плохо, метались, бесцельно его растаскивая.

Каннибализма у этих мальков нет, поэтому и отсортировывать их не нужно: вместе плавают и 3–5-сантиметровая молодь, и рыбки длиной не более 1см. По мере вылова крупных мальков ускоряется развитие отставших. Мои попытки снизить температуру до 26° оказались неудачными – мальки покрылись грибком; особенно пушистыми стали усы, у некоторых рыбок они отпали.

Вылечились они за два дня с помощью препарата Генерал-Тоник (ФРГ) в дозах, вдвое меньших, чем рекомендовано в инструкции; разумеется, и температура была повышена до 28°.

Для меня остается неясным, как молодь сома пережила несколько холодных дней в мое отсутствие.

На шестой неделе заработал наджаберный орган. Сначала крупные, а затем и все остальные мальки стали захватывать воздух с поверхности. В конце второго месяца я вновь снизил температуру до 26°, добавив в воду Генерал-Тоник, а через две недели – до 24°.

На третьем месяце я пересадил сомиков в большой аквариум, где температура не превышала 20–22°. Раз в десять дней шестая часть воды заменяется; новая вода подается по шлангу прямо из-под крана. Сомики прекрасно переносят этот режим, растут, сохраняют высокий аппетит.

Поведение взрослых сомов, которые опять живут вместе, свидетельствует о том, что они не прочь приступить к нересту, стоит только создать им подходящие условия.