Эту рыбку часто можно встретить на московском Птичьем рынке, торгуют ею и на рынках аквариумных рыб в других городах. Невзрачное пучеглазое существо с двойным спинным плавником, довольно большой головой и толстым брюшком продают задешево и называют для солидности Бог знает какими заморскими именами. На самом деле речь идет совсем не о гостье из дальних стран, а об амурском элеотрисе, выловленном в одном из подмосковных водоемов. Этот элеотрис (на Амуре его зовут головешкой, ротаном, так как он отличается непропорционально крупной головой и широким ртом) – Perccottus glehni – вполне достоин содержания в аквариуме: у него и поведение интересное, и окраска меняется, как у хамелеона, и размножение необычное.

Впервые я увидел эту рыбку в оранжерее ботанического сада Ленгосуниверситета лет 40 назад. Долгое время содержал элеотрисов в аквариумах, более десятка раз рассказывал о них в статьях и книгах. Подробно о том, как был открыт этот элеотрис, каков его образ жизни, как он размножается, можно прочитать в книгах С.П.Кучеренко "Рыбы у себя дома" (1988) и М.Д.Махлина "Амурский аквариум" (1984, 1990). В этой статье я повторяться не буду, отсылаю интересующихся к книгам. А заставил меня вновь взяться за перо этот элеотрис потому, что особенности его поистине неисчерпаемы.

Прежде всего об его иммиграции – так сказать, "незаконном" вселении в европейские водоемы. В 1948 году состоялась большая экспедиция МГУ на Амур. Ученые привезли в Москву, на кафедру ихтиологии, живых рыб из этой реки. Как свидетельствовал Ф.М.Полканов, из аквариумов этой кафедры и попали амурские элеотрисы в природные водоемы Москвы. С тех пор иммигрант победно шествует по Подмосковью из водоема в водоем, выедая другую, более ценную для рыболовов рыбу.

В Петербурге было иначе. И.Л.Заливский привез этих рыбок еще в 1912 году (см. Набатов А.А. Комнатный пресноводный аквариум, Санкт-Петербург, 1914), а в 50-е годы он мне рассказывал, что в 1916 году, когда он был на фронте, его родственники вылили содержимое аквариумов в Финский залив. Как выяснилось позже, элеотрисы там прижились и размножились. Но экологического взрыва, бурного их распространения, как в Подмосковье, долгое время не происходило. Почему – это ведь тоже интересно, но так и остается не вполне ясным.

Зато в 80-е годы этот взрыв вдруг произошел. Иммигрант долго готовился, но быстро одержал победу: сегодня он практически завоевал все городские и пригородные водоемы Санкт-Петербурга. Есть он и в реках, каналах, декоративных прудах и озерах Павловского парка и даже в трех водоемах на месте бывших карьеров вблизи моего дома. Возможно, быстрому распространению ротана способствует общее загрязнение городских водоемов: другие рыбы чувствуют себя угнетенно, а этому хоть бы что.

Недалеко от моего дома есть и мелкий, абсолютно замкнутый водоемчик, зимой он полностью промерзает. А что же ротан? Оказывается, элеотрису это промерзание нипочем, оно для него не катастрофа, а нормальное сезонное явление. Случаи вмерзания некоторых пресноводных рыб в лед, а затем "оживания" их при плавном оттаивании достаточно хорошо описаны в литературе. Но это нормальное сезонное явление было у нас и в США известно только для чукотско-аляскинской черной рыбы – даллии. Теперь рядом можно поставить ц амурского элеотриса, потому что вмерзание в лед для него не пассивный процесс, как для многих рыб, а активное адаптационное поведение.

В механизме данного явления помогли разобраться исследования энтузиаста П.Копьщина из Белогорска Амурской области, изучавшего жизнь этой рыбы. Осенью ротаны набирают много жира, нападая даже подо льдом на любую добычу. Жир – это аккумуляция энергии для будущей жизнедеятельности во льду. С усилением холодов рыбы становятся малоподвижными и группируются в одновозрастные стаи. И в толще льда они существуют колонией (отдельные экземпляры, очевидно, во льду гибнут). Колония создает внутри ледяной массы своеобразную каверну, в которой даже при 40-градусном морозе температура не опускается ниже 0°С. Находящиеся в ледяной кашице рыбы неподвижны, но их полостная жидкость не промерзает и жизнь продолжается. Кроме того, у ротана к осени скапливается в крови много глюкозы и глицина, а это своего рода "биологический антифриз", препятствующий промерзанию тканей.

Казалось бы, такая адаптация к низким температурам уже достаточна для уникальности ротана. Ан нет, он уникален и в условиях перегрева. Ведь эта рыба благополучно живет не только в реках и озерах, но и в самых затхлых канавах и лужах. Для большинства рыб содержание кислорода в воде ниже 5 миллиграммов на литр губительно, а элеотрисы и при 2 миллиграммах не погибают. Почему?

Оказалось, что у всех элеотрид, в том числе и у амурского ротана, есть еще один секрет, который удалось раскрыть ученым лишь в 70–80-е годы. Наблюдая за ротанами в аквариумах, особенно летом, я всегда удивлялся, почему они забиваются в заросли растений у самой поверхности, почти высовывая из воды голову. Такие же "неоправданные" поступки совершают дормитаторы (Dormitator latifrons), которых мне привозил приятель-моряк из Центральной Америки. А привезенные им же Eleotris pisonis и Е.picta вообще озадачивали: застынут вертикально в углу аквариума, а хвост почти что торчит из воды. Странное "желание" элеотрисов высунуть голову из воды я наблюдал в жаркий день и в канаве недалеко от хабаровского аэропорта. Но вода там была явно несвежая, а в аквариуме-то она аэрируется. Чего же этим рыбам не хватает?

Оказалось, дело совсем в другом: кроме растворенного в воде кислорода, они дышат и... атмосферным воздухом. Без такой способности этим жителям канав и луж не обойтись. Ведь чем выше температура воды, тем меньше в ней кислорода, а температура плюс 40°С типична не только для Панамы, но и для Амурской области в момент разлива рек. Только на мелких протоках Амура такая температура держится недолго – летом в самые жаркие дни.

И американские, и азиатские элеотриды улавливают кислород как из воды, так и из атмосферы. Но у них нет ни лабиринта (как у макропода, петушков), ни кишечного дыхания (как у вьюна, коридорасов), ни лабиринтового или межжаберного органа (как у ряда сомов), ни тем более легкого (как у протоптеруса). У элеотрид адаптация пошла иным путем. На верхней стороне головы и в начале спины до первого спинного плавника у них находится масса тонких капилляров. У других элеотрид такое скопление капилляров – на хвостовом плавнике (в этом они схожи с илистым прыгуном). Через тонкую кожу кровь улавливает кислород непосредственно из воздуха. Но для этого рыбе приходится высунуть из воды голову, спину или хвост, простояв в таком положении довольно долгое время. Дело опасное – брюхо остается незащищенным. Вот и забиваются элеотриды в заросли растений, в углы аквариума, прижимаясь животом к его стенкам. У надышавшихся дормитаторов даже краснеет верх головы и спина. У амурского элеотриса я таких покраснений не наблюдал.

Да, наш ротан, как и его тропические собратья, открывает все новые и новые свои тайны. Что еще преподнесет нам эта невзрачная на вид рыбка?